Наемников из группы Вагнера я лично видел один раз – случайно, в московском аэропорту Шереметьево полтора года назад. Я уверен, что это были именно они.
Среди этих людей, прилетевших предновогодним рейсом из Дамаска, я, как бывший офицер-переводчик, служивший на Ближнем Востоке, довольно быстро выделил для себя несколько групп пассажиров. Первая – обычные гражданские, вторая – профессиональные военные, или “хабиры” (что в переводе с арабского означает “специалисты”) с их специфическим сленгом, выправкой и командным тоном. К третьей группе принадлежали одинаково коротко стриженные, крепкие, но при этом пасовавшие и даже несколько заискивающие перед представителями второй группы мужчины среднего возраста – обладатели ярко выраженных региональных говоров.
Люди из последней группы неуверенно чувствовали себя в аэропорту, как это часто бывает с жителями далекой и бедной российской провинции. Судя по мелькнувшим пару-тройку раз специфическим татуировкам на руках, некоторые были бывшими заключенными. Профессией этих людей явно была война – но не в том смысле, в каком это понимает профессиональный военнослужащий. Для них, уроженцев маленьких городов и рабочих поселков, это была работа по найму, пусть и довольно специфическая.
Разумеется, среди наемников немало и бывших военных профессионалов, почти не отличающихся от пассажиров из группы номер два. Вполне возможно, среди тех, кого я видел, были и они.
Зачем Хафтару нужна группа Вагнера
Та сцена из аэропорта Шереметьево всплыла в моей памяти, когда я прочитал о докладе, представленном на днях Организации Объединенных Наций группой независимых наблюдателей. Если верить этому документу, то от 800 до 1200 наемников из группы Вагнера воюют на стороне командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифы Хафтара. Казалось бы, не такая большая цифра. Но если речь идет о высококвалифицированных военных специалистах (та самая вторая группа пассажиров из Шереметьева) на службе решительного генерала, под командой которого есть достаточно военнослужащих плюс деньги, то это – серьезная сила. По крайней мере, в раздираемой гражданской войне стране Ближнего Востока.
Константин Эггерт
Доклад, переданный Комитету по санкциям Совета безопасности ООН против Ливии – первое подтверждение участия вагнеровцев в ливийской войне со стороны организации, авторитетом которой так любит козырять Кремль в своей бесконечной борьбе с США за так называемый многополярный мир. Разумеется, официальная Москва этот документ проигнорирует или назовет фальшивкой. Но присутствие в Ливии наемников, которых, по многочисленным сообщениям СМИ, финансирует бизнесмен Евгений Пригожин, также известный как “повар Путина”, – реальность, отныне подтвержденная документом, подготовку которого санкционировал Совбез.
Если верить докладу, то получается, что число вагнеровцев в этой стране Ближнего Востока намного меньше, чем число советских военных советников в ливийских вооруженных силах эпохи Муаммара Каддафи. Это объяснимо: Халифа Хафтар не покупает российскую военную технику в таких масштабах, в каких ее приобретал вождь Ливийской Джамахирии. Ему не нужны массы “хабиров”, чтобы ее обслуживать, а также обучать часто почти неграмотных рядовых и сержантов, а то и офицеров, обращению с каким-нибудь МИГом или комплексом ПВО.
Бойцы Хафтара неплохо оплачиваются и хорошо мотивированы. Они уже имеют и быстро приобретают боевой опыт обращения с разными системами вооружений. Наемники, вероятно, учат людей из ЛНА и этому. Но, скорее всего, они нужны маршалу, борющемуся признанным на международном уровне правительством Ливии, для другого. Это, вероятно, все, что касается разведки, а также содействие командирам на местах в оперативно-тактическом планировании плюс диверсионные операции. СМИ не раз сообщали, что среди боевиков ЧВК Вагнера много отличных снайперов.
Зачем Путину нужен Хафтар
Зачем российскому президенту Владимиру Путину и его окружению поддерживать Хафтара, нетрудно догадаться. Во-первых, ливийская операция – часть глобальной кремлевской стратегии по ослаблению Запада и противостоянию США. Успех операции по спасению Башара Асада в Сирии явно вдохновил Путина на попытку расширить влияние на Ближнем Востоке. Ливия – отличный североафриканский плацдарм, тем более ценный, что именно она – главный отправной пункт для сотен тысяч мигрантов, стремящихся попасть в Европейский союз из Африки и части Ближнего Востока. Москве, считающей политически успешным свой сирийский “вклад” в миграционный кризис 2015 года, контроль над Ливией видится как еще один инструмент воздействия на ЕС через угрозу повторения хаоса пятилетней давности.
Во-вторых – и это тоже немаловажно для российского руководства, – нефтяные месторождения севера Ливии в значительной степени находятся под контролем сил Хафтара. Там уже работает компания “Татнефть”. Любой крупный нефтегазовый бизнес в России в той или иной степени находится под плотным контролем Кремля. “Бойцы Пригожина” – элемент борьбы за расширение доходов российского режима. И хотя сегодня нефть катастрофически подешевела, это в глазах Путина и его окружения не повод отказываться от планов потенциального расширения финансовой базы.
Наконец, неофициальная ЧВК (наемничество запрещено российским законодательством) решает определенную социальную задачу в самой России. Благодаря ей часть бедного, часто криминализированного провинциального российского социума зарабатывает деньги (пусть и незаконно) – а значит, перестает быть потенциальной “клиентурой” ФСИН и опять же потенциальными участниками бунтов в глубинке, которых вечно так боится российская власть.
Частная армия Путина
Как видите, причины использовать пригожинских боевиков – более чем серьезные. Кроме того – как любят указывать нам прокремлевские говорящие головы (сам Кремль, ясное дело, как всегда “ни при чем”), – американцы, якобы, тоже использовали в Ираке ЧВК Blackwater Эрика Принса (ныне Academi) – так почему России нельзя? Это лукавая аргументация.
Люди Принса находились в Ираке, Боснии, Израиле, Афганистане официально, по контракту с правительством США. Они охраняли значимые военные и политические объекты. То есть, добровольцы-отставники за деньги снимали – и снимают – часть нагрузки с кадровых военнослужащих.
Короче, Blackwater-Academi – как к ней ни относись – ни от кого не скрывается. Она не являлась и не является частным тайным орудием Джорджа Буша, Барака Обамы или Дональда Трампа. Разница гигантская. Как между несовершенной демократией и совершенным авторитарным режимом. И дело не в том, кто в Ливии “плохой”, а кто – “хороший”. В гражданских войнах обычно все “плохие”. Проблема в том, что Кремль считает использование теневых структур самым эффективным методом продвижения своих интересов, которые, в его глазах, и есть истинные национальные интересы России.
Источник: www.dw.com
