Владимир Мединский
Мне чужда философия “Падающего толкни!”, кем бы ни был этот “падающий”. И потому аплодисменты по поводу ухода непопулярного среди либерального общества Владимира Мединского с поста министра культуры, как мне кажется, не очень помогают понять, в чем был смысл этого явления. А речь идет действительно о явлении.
Если бы николаевского министра народного просвещения Сергея Уварова, создавшего формулу “Православие, самодержавие, народность”, воскресили в ХХI веке на посту министра культуры Российской Федерации, то направление Мединского и Уварова во многом совпало бы. Однако то, что Уваров был успешным министром, а Мединский скорее прославился скандалами, связанными с запретами в области театра и кино, говорит о том, что времена радикально поменялись.
Как бы власти путинской России ни мечтали об отчуждении ее от западной цивилизации, мы в России впитали ее – кто больше, кто меньше, кто поверхностно, кто глубоко, кто сознательно, кто бессознательно, – но это необратимо. Борьба против универсальных глобальных ценностей во имя национальных, державных – это как оказалось, заранее проигранная война. Если Мединский шел на пост министра как, условно говоря, “реакционный романтик”, желающий создать победный симулякр военно-патриотической картины русской истории, то в конечном счете получилась полная ерунда. Я верю в его индивидуальную искренность, но не верю в направление этой искренности. В военно-патриотическом лагере оказались, в основном, творчески неинтересные, часто бездарные личности, и ничего толкового в культуре ими не было создано, несмотря на покровительство министра.
Виктор Ерофеев
Разворот российской политики в сторону изоляции породил в обществе здоровую реакцию сопротивления или равнодушия.
Реакционный романтизм не прошел проверку временем. Он запомнится разве что диким скандалом с выдающимся режиссером Кириллом Серебрянниковым, которому испортили уже два года жизни чудовищными и несправедливыми уголовными обвинениями (и это еще не конец). Не менее дико выглядел и запрет показать фильм “Смерть Сталина” – прекрасную комедию, которую по-глупому приняли за издевательство над русской (советской) историей. В анналы войдут и размышления Мединского о 28-ми панфиловцах и о “мрази”, которая не верит в их реальное существование. Превращение истории в триумфальный миф – это шедевр современного реакционного романтизма.
Была еще тема “реставраторов” от министерства культуры, которые на халтурной реставрации Соловков и Эрмитажа наварили большие деньги, но им не повезло: попались.
Я что-то упустил? Вот и история с вагнеровским “Тангейзером” в Новосибирске – тоже шедевр, и таких шедевров было немало. Казалось, что либеральная общественность идет против течения времени, а оказалось: против него шел романтический министр.
Конечно, вопрос о том, “падающий” ли он, – вопрос спорный. Мединский переходит в Кремль и будет советником президента по культуре. Но девятый вал романтизма все же, наверное, в прошлом.
Я помню, как покойная Екатерина Гениева, директор Библиотеки иностранной литературы в Москве, говорила мне, что Мединский – хороший администратор и с ним удобно работать. Правда, есть и другие мнения. Впрочем, в отличие от многих, кто шел на сотрудничество с властью исключительно с целью наживы, Мединский отличался искренним фанатизмом и как администратор мог быть приличным человеком.
В России ждать от нового министра, что он будет лучше прежнего – большая иллюзия. Обычно на место плохого приходит очень плохой и так до бесконечности. Но в отношении Ольги Любимовой, сменившей Мединского, как ни странно, даже в среде весьма критичных по отношению к власти людей встречаются положительные мнения. Конечно, вспоминают ее родословную: прадеда, великого Качалова, деда, переводчика французской и испанской литературы, чье переводы, могу подтвердить, реально замечательны. Говорят, даже при Мединском она внутри министерства старалась защищать какие-то нестандартные фильмы, вроде “Верности”. А что касается ее уклона в православную документалистику, то скорее выделяют ее интерес к документалистике, а не жажду православия.
Посмотрим, конечно. Сейчас не те времена, когда по приличному министру культуры можно судить об общем изменении российского изоляционизма. Но роль личности всегда велика, и дай Бог, чтобы Ольга Любимова оказалась приличным министром. Поменьше романтических скандалов, побольше связи с универсальными человеческими ценностями, – даже такая программа-минимум была бы принята российской интеллигенцией с облегчением.
Источник: www.dw.com
